Здесь, в северо-восточных отрогах Джинальского хребта, находятся удивительные места, описанные ставропольским прозаиком Андреем Губиным в знаменитом романе о казачьей станице. Стоит захотеть, и вы через десяток-другой минут попадете в тенистую прохладу будто шубой покрытых лесом дремучих балок, заслушаетесь неумолчными птичьими трелями и журчанием ручья, вдохнете пьянящий аромат цветущих деревьев и трав.
Чтобы попасть в лесную сказку, всего-то и требуется – свернуть у станции Подкумок на следующую параллельно железнодорожному полотну в сторону Белого Угля грунтовую дорогу, которая приведет вас к мосту, за которым взбежит на подкумское правобережье к небольшому хуторку, состоящему из развалин домика лесника и нескольких времянок.
Над жилищем, разделяя два урочища, царит укрытый пологом леса Бабушкин Букет. Западнее горы тянется к югу Чугуева балка, параллельно ей – Долина Очарования.
Своим поэтическим названием последняя обязана выдающемуся театральному деятелю К.С. Станиславскому. Отдыхая в начале XX столетия на Кавказских Минеральных Водах, создатель Московского Художественного театра неоднократно выезжал с компанией в это живописное с уютными полянками и тенистыми, удобными для отдыха и ночевок уголками, место.
От подножия Бабушкиного Букета давайте вместе совершим увлекательную продолжительностью 5 – 6 часов экскурсию, а при желании и поход с незабываемой ночевкой под нежное журчание ручья. Назовем же мы наше путешествие Очаровательным кольцом.
За домиком егеря дорога раздваивается. Сворачиваем на ту, что довольно круто забирает вверх по склону горы. Там, где серпантин делает петли, открывается панорама Боргустана. Весной-летом волшебство в пейзаж вносит зависший над хребтом плюмаж облаков, а в середине осени – разноцветная мозаика увядающего леса. Как тут не вспомнить губинские строки: «Далеко отсюда видать. Долины, хутора, станицы, Синие горы, заросшие до бровей лесами. А за спиной, за гранью зеленых бугров и дубрав – будто рядом, сахарные венцы Белых гор».
Достигнув осевой части массива, непременно надо полюбоваться Чугуевой балкой. С обращенных в ее сторону лужаек открывается обзор обширного лесного массива с вкраплениями полян и искусственно посаженных сосенок. Далеко на дне глубокой котловины угадываются кварталы Кисловодска. И снова вспоминается роман «Молоко волчицы»: «Сверху балка похожа на рыжий хвост огромного быка, снизу – на его чудовищно мощный лоб, заросший лесом. Скалистые ребра, поросшие ясеневой и кизиловой шерстью, источают ледяные родники, собирающиеся в звонкую речушку».
Разлитый в воздухе хвойный аромат бодрит лучше любого допинга. Дорога незаметно выбегает из леса на степной простор, где перед взором путника открывается прекрасная полукруговая панорама Пятигорья от Джуцы до Верблюда и от теряющихся в восточной части горизонта холмов до верховьев Чугуевой балки.
По слабо всхолмленному рельефу тянутся рубцы оврагов – начало ущелий, сбегающих к Подкумку. За верховьями того, что ниже именуется Долиной Очарования, белеют кварталы Ессентуков, а над самим городом нависает двугорбая громада каменного «корабля пустыни». Правее взгляд находит крохотный с такого расстояния силуэт Шелудивой и массивную бештаугорскую стену. Рядом – увенчанный иглой телевышки Машук, Юца и слегка раздвоенная макушка ее старшей «сестрицы» Джуцы.
«Коренастые, круглые кусты дубняка вразнобой бегут со взгорий вниз, где стоят плотно, как толпа в несчастье, но уже разномастно – смешанные с кизилом, дикой грушей, бучиной. Там, где течет родник, царствуют могучие ивы». Спуск к лесу, узкой полосой тянущемуся по днищу Долины Очарования, крут, но не продолжителен. Наиболее великолепна степь в начале лета, поэтому мысленно перенесемся на несколько месяцев назад.
Среди многокрасочной мозаики особо выделяются собранные в кистевидные соцветия до 15 сантиметров длиной белые с розовато-пурпурными прожилками цветки ясенца. Растения имеют массу желез, вырабатывающих эфирные масла. От зажженной спички цветущий куст ясенца мгновенно окутывается едва видимым синеватым пламенем. Это сгорают пары эфирных масел. Само растение при этом остается невредимым. Недаром в народе его прозвали «огонь-травой» и «неопалимой купиной».
Невозможно обойти вниманием и другие растения с похожей цветовой гаммой. Буквица грандифлеровая несет двугубый розоватый венчик. Листья второго по форме напоминают взметнувшиеся в небо шпаги. По-латински слово «шпага (меч)» звучит как gladius. Розовоцветный степной гладиолус носит название шпажника тонкого.
По дну балки извивается небольшая речонка, сопровождаемая полукружьем ребристых скальных выходов. Определенные неудобства, связанные с бездорожьем, окупаются лесной тишиной и прохладой. Слева к речушке сбегают сухие ложбинки, даже в середине лета покрытые толстым слоем опавшей листвы, проходя по которой кажется, что под ногами ватное одеяло. Среди древесных пород преобладают граб и ясень. Незаметно днище балки становится шире, и на появившихся террасах поселяются «…гигантские лопухи и кувшинки. Колючий шиповник с ягодами, точно розовые желуди, топорщится отдельно от всех – то ли в силу своей витаминной исключительности, то ли колючести... В лесу тихо, треснет сучок, вскрикнет птица, да шумит в зарослях лопухов и лилий ручей, несущий красные листья, букашку с алыми крыльями да отражение вечной прелести гор и неба».
Приблизительно через полтора-два километра появляются следы присутствия человека. Едва угадываемая тропка бежит правым берегом. И вдруг на противоположном берегу вы замечаете каменистую осыпь с изгибом пластов, а под ними темное око природного колодца, на дне которого с шумом выбивает кристально чистая струя, рожденная в зоне Большого Кавказа. Метрах в шестидесяти в правобережье находится еще один родник. Вода по капелькам выходит на поверхность и словно слеза по скале стекает в главное русло. Так и хочется сказать – плачущие камни.
Река делает крутой поворот, за которым начинаются издавна облюбованные отдыхающими места под бивуаки. Зачастую тут можно встретить и заготовленные дрова. С этого места к домику лесника проложена колесная дорога. Вскоре главная речушка принимает самый полноводный свой приток, впадающий слева.
По короткому, протяженностью метров в четыреста, ручью идем к каменной осыпи, из-под которой этот самый ручей и выбегает. Над осыпью метров на пятьдесят взметнулась белая известняковая стена. Местные жители окрестили её Орлиной Скалой.
Пробивающая путь на свет божий под толщей горных пород речонка оповещает о себе гулом, несущемся из-под осыпи. На непродолжительном отрезке к главной артерии ущелья поначалу крохотный ручей принимает в себя сотни литров влаги, которой буквально сочатся каменные берега. В двух местах вода встречает преграду из скал, и тогда перед нами вырастают водопадики-пороги. В отдельных местах в каменных ложбинах образуются своеобразные купальни с кристально чистой водой.
Главная же достопримечательность Долины Очарования – водопад находится менее чем в километре от опушки леса. От дороги к нему ведет крутая тропинка. Стремительный поток с ревом вырывается из узкой теснины, с трехметровой высоты падая вниз, чтобы в зарослях гигантских лопухов и нависающих над ними диких груш, граба и кизила неспешно продолжить свой путь к Подкумку. Ниже водопада произрастают две гигантские ивы. От единого корня одного из древесных «старожилов» устремляются ввысь целых шесть стволов…
От водопада пути речушки и дороги расходятся. Ручей остается глубоко внизу, а дорога, над которой склонила ветви лещина, временами выходит из леса на залитые солнцем полянки.
Вскоре очаровательное кольцо замыкается – вы выходите к домику лесника.
