Главными мерами по урегулированию ситуации в регионе по-прежнему остаются постоянно действующие консультативные органы на всех уровнях – от поселкового до краевого, а также диалог между исполнительной властью и гражданским обществом.
Ровно через месяц губернатор Валерий Гаевский подписал распоряжение об утверждении основных направлений реализации государственной национальной политики в Ставропольском крае. А в мае была утверждена и краевая целевая Программа «Гармонизация межнациональных отношений в Ставропольском крае на 2012-2015 годы». То есть, создан и механизм реализации этих направлений. В разработке первого концептуального документа вместе с комитетом по делам национальностей и казачества, другими экспертами принимал участие и директор Института социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного Центра РАН, член Совета при губернатор Ставропольского края по вопросам межэтнических отношений, доктор философских наук профессор Виктор Авксентьев.
Он отмечает, что это был трудоемкий и длительный процесс:
– Необходимость разработки концептуального документа обозначилась в конце 2009 года в связи с окончанием срока действия предыдущих программ. В свое время Ставропольский край был одним из первых, кто разработал подобную программу еще в конце 90-х годов, И роль этой первой программы была довольно большой, хотя на реализацию целого ряда обозначенных в ней мероприятий попросту не было средств. В ту первую программу заложили скорее то, что должно делаться. Но при этом все же была достигнута, можно сказать, побочная цель первой программы: все поняли важность этой проблематики. Раньше в этом направлении многие просто не хотели работать. Сегодня в значимости межнациональной проблематики никого убеждать не нужно. Были реализованы две таких программы, последовательно сменивших друг друга. К окончанию их действия сложность для разработчиков новой программы заключалась в том, что на федеральном уровне нет подобных ориентиров. Существующая концепция национальной политики была принята в 1996 году. Ее редакция была сделана в 2000 году с прежней идеологией. Конечно, этот документ уже никакой не ориентир — он на современном этапе работать не может. На самых разных уровнях, по крайней мере, последних лет шесть, ставится вопрос о необходимости принятия новой Концепции государственной национальной политики... Но пока этот вопрос остается открытым, и нам здесь на местах надо определиться, а что мы хотим получить в результате. Поэтому в конце 2009-го, при ощутимых еще отголосках финансового кризиса, на заседании коллегии комитета по делам национальностей и казачества, было решено начать подготовку концептуального документа, который мог бы таким ориентиром служить. Потому что этой работой все равно занимаются – органы культуры, высшие и средние учебные заведения, школы. Эта работа должна координироваться. Потом, по мере появления средств, трансформировать эти положения в программы с мероприятиями и т.д. Главная задача – привлечь внимание всех, кто работает в этой сфере к тому, что есть координирующая деятельность со стороны правительства Ставропольского края, что эта работа должна иметь системный характер, а не представлять собой рассеянные очаги самостоятельной деятельности и обозначить, какой мы хотим видеть обстановку в Ставропольском крае на конец реализации этого документа – то есть: к чему мы стремимся. Работа шла не очень легко. Трудно трансформировать научный взгляд на проблемы в документ, который будет проходить экспертизу в административных структурах при том, что устарела и терминология, применяемая в федеральной Концепции 1996 года. А нам нужно писать языком уже действующих документов.
– То есть, приходилось идти на некоторые компромиссы в терминологии?
– В чем-то – да. К тому же документ проходил очень длительную экспертизу, к нему приходилось возвращаться неоднократно. Может быть, научная целостность слегка и пострадала, но идеология документа сохранилась.
– И в чем же эта идеология?
– Что Ставропольский край – это край с преобладающим русским
населением. Что русская культура является системообразующей культурой. А в рамках всей этой системы культуры есть место каждой этнической группе, культуре каждого народа, что есть традиции, устои жизни в Ставропольском крае, на которые должно ориентироваться приезжее население. В общем и главном эти идеи были сохранены.
- Тут мне, например, кажется важным, что это поддержали не только руководители славянских и казачьих организаций, но и лидеры национально-культурных автономий. Они, кстати, отмечают как очень важный момент, что правительством края им была предоставлена возможность ознакомиться с проектом документа и внести свои предложения.
- Специфика этого документа заключается в том, что он ориентирован на позитив. Там не столько выделены проблема (о них мы и так знаем), сколько собраны все позитивные ориентиры. То есть, на что ориентироваться всем, кто так или иначе связан в работе с этой сферой. Благодаря позитивному настрою документ был поддержан всеми. Хорошая здоровая идеология всегда привлекательна.
- Но при этом от проблем документ не уводит. В числе особенностей межнациональных и этноконфессиональных отношений в Ставропольском крае говорится и о влиянии миграционных процессов, и о смене этнической структуры населения в некоторых районах и населенных пунктах, о возникающей конкуренции между этническими группами в сфере собственности и бизнеса. Указан еще ряд проблем, требующих эффективного управленческого воздействия. Но мне бы подробнее хотелось остановиться именно на «русском вопросе». Говорят об этом много – правду, полуправду и совершенную неправду. Некоторые, надеясь на отклик широких масс, на этом просто спекулируют...
- Почему русский вопрос именно сейчас был поднят на острие политической повестки – это понятно с учетом выборов. Хотя он давно назрел. У меня свое видение этого вопроса – оно во многом отличается от видения других. В октябре было слушание в Общественной палате РФ, где я выступал с одним из основных докладов. И, прежде чем приступить к анализу проблем в регионе, сделал два предварительных тезиса: что когда мы обсуждаем проблему оттока русских с Северного Кавказа, нужно учитывать два момента. Первый: русские уезжают не только с Северного Кавказа, но из всех периферийных частей России. То есть, мы имеем дело не столько с национальным фактором, сколько с проблемами региональной политики в целом. Я скажу, что отток русских с Дальнего Востока – эта проблема, еще более угрожающая целостности государства. И второе – с Северного Кавказа уезжают не только русские, но и представители народов северокавказских республик. Уезжают туда, где можно получать большую зарплату, где можно реализовать свои жизненные ориентиры. Я же со студентами работаю: бытует мнение, достаточно устойчивое, что тут не сделаешь хорошей карьеры. Так что проблема не так уж прямолинейна. И потом, проблемы народа, который составляет 80 процентов населения страны – это проблемы государства. Это проблемы, которые вскрывают неэффективность деятельности государства по решению основных проблем населения.
– То есть, акцент на этой проблеме в краевой Концепции и программе – абсолютно правомерное явление?
– Конечно, потому что не только у нас, но и в мировой практике, партии и движения радикального толка возникают и набирают силу тогда, когда государство самоустраняется от решения проблем этнического большинства.
- Согласны ли вы, что проблемы славянского этноса во многом кроются в нас самих, что мы сами забываем свои истоки?
- Это невероятно сложная проблема. Это не совсем так, что мы забываем свои истоки. Образование у нас ведется на русском языке, литература, которую мы изучаем – русская литература. Это и есть наши истоки. Русский народ – это народ с письменной культурой. Это не народ с фольклорной культурой. Наша идентичность связана не с песнями, танцами или чем-то другим. Она связана с Пушкиным, Лермонтовым, Толстым, Достоевским, Чайковским, Мусоргским... То, что в школе сокращаются часы на литературу, я считаю, это большая ошибка государства. Ничто не формирует так русскую идентичность, как литература. Даже история. Это вопрос к государству: почему на предмет, столь значимый для русской идентичности, сокращены часы? Сокращается время на изучение тех авторов, с которыми связана современная русскость. Это не русскость времен Ивана Грозного. Это русскость золотого века русской культуры. Мы наследники золотого века русской культуры.
- Тем не менее, во главу угла и в Концепции национальной политики и Вами лично ставится формирование общероссийской гражданской идентичности. А насколько могут совпадать русская идентичность и гражданская идентичность?
- Они накладываются друг на друга, но это не одно и то же. Гражданская идентичность ориентирована на государство и в равной степени одинакова для всех народов, населяющих Россию. Она делает из людей граждан. Эти идентичности связаны между собой: если ответственности за государство не будет у русского народа, то у какого же народа она будет? С другой стороны они не совпадают, но не враждебны. Они конкурентны. Иногда государство должно делать акцент на чем-то для своего развития, сохранения целостности. У нас весь постсоветский период упор делался на этническую идентичность, ее раздули сверх всяких мер, характерных для современного мира. А современный мир – это прежде всего мир гражданских идентичностей.
- Вы всегда подчеркиваете в своих выступлениях, что отсутствие гражданской идентичности страшнее, чем прямая агрессия.
- В современной науке под государством понимается не просто аппарат управления (как в марксистском смысле), а в первую очередь страна, целостность которой обеспечивается в том числе этим государственным аппаратом. Но в первую очередь целостность страны обеспечивает все-таки народ. Разница между населением и народом в том, что население – это люди, которые живут на территории страны. А народ – люди, которые чувствуют свою тождественность друг другу, то есть, воспринимают себя как одно целое. Это и есть идентичность – на русский язык это слово переводится как тождество. Вот тождественность и дает нам народ. Поэтому приоритетом государства является формирование идентичности – создание народа из множества разнородных элементов, представленных населением. Здесь есть успехи, соцопросы показывают выраженную сформированную гражданскую идентичность.
- То есть, имеется рост в этом направлении?
- Он достаточный, чтобы говорить о том, что проект в целом успешный. Мы проводили социологические исследования здесь, на Кавказе. Но здесь гражданская идентичность конкурирует с этнической идентичностью, а у народов Кавказа – еще и с религиозной.
- Тем важнее идеологический аспект этой работы.
- Государство сейчас этому уделяет большое внимание. И это правильно. Если мы посмотрим на Стратегию национальной безопасности России до 2020 года, то там речь идет не столько о вооружении, сколько о вопросах культуры. Это абсолютно верный подход. Сегодня любая страна может разрушиться без единого выстрела, если распалась идентичность людей, если она трансформировалась, изменилась. А если идентичность крепкая, мощная – такой народ не победишь. На формирование сильной гражданской идентичности потребуются годы. Но работать в этом направлении нужно постоянно. Это то, что называется политикой мягкой силы или непрямым приложением силы. Не оружием победить врага, а средствами культуры, культурных образов, переформатирования идентичности людей и т.д.
- На краевом уровне в этом направлении есть успехи?
- Активизировалась работа этнического совета при губернаторе Ставропольского края. Свободно идет обсуждение любых проблем. Участие губернатора в этих мероприятиях повышает статус этого обсуждения. Идет прямой диалог с первым лицом края по этим проблемам. Лидеры национально-культурных автономий видят, что эта проблематика находится непосредственно в поле зрения первого лица. Отсюда и их реакция. Они чувствуют себя партнерами с властью – не какими-то контрагентами, как иногда трактуется гражданское общество, как нечто противостоящее государственным структурам. Здесь люди начинают ощущать себя как партнеры в решении проблем. То же самое есть и в районах, где сейчас этим занимаются очень серьезно. Я бы привел в пример выездное заседание коллегии комитета по делам национальностей и казачества в Нефтекумске. Оно показало, что межнациональная проблематика стала одной из важнейших для районных властей, что они в теме – у них есть предложения, своя точка зрения. Что примечательно, их точка зрения совпадает с нашей научной точкой зрения. То что у нас складывается единая трактовка проблем, я считаю, тоже позитив нашей общей работы.
- Тем не менее, Вы говорите о периоде эскалации.
- Чем больше я занимаюсь этой проблемой, тем больше прихожу к выводу, что процессы эскалации – деэскалации зависят не столько от региональных факторов, сколько от общероссийских. Мы строим свои прогнозы, опираясь на прогнозы того, что может произойти в России. Да, сейчас период эскалации, а специфика нашего региона в том, что если растет напряжение, оно всегда принимает характер этнополитический. Напряжение после выборов растет. И это специфика нашей политической системы, что конфликтогенность проявляется не в период подготовки, а после … Но надо отметить, что власти все это тоже прекрасно понимают, пытаются купировать какие-то острые ситуации. Я считаю, что в нашем крае складывается определенная позитивная практика по управлению этими процессами Очень неплохо в этом смысле работает Ставрополь. Причем город пытается работать в проактивной системе – не реагировать на случившиеся события, а действовать на их предвидение и упреждение.
- В краевой программе эти шаги тоже просчитаны. То есть, можно сказать, что позитивный опыт, имеющийся в крае, выносится на общекраевой уровень?
- Как раз эта работа и предусмотрена. Сама программа – реализация тех направлений национальной политики, о которых мы говорим, по сути своей проактивна. Могу привести и такой пример: состоявшаяся в октябре в ауле Шарахалсун Туркменского района конференция «Воспитание туркменской молодежи в духе добрососедства, гуманности и толерантности: исторический опыт и проблемы настоящего времени». Участие в конференции приняли представители комитета Ставропольского края по делам национальностей и казачества, правоохранительных органов, администрации Туркменского района, духовенство, бизнесмены. На конференции было высказано немало предложений к органам госвласти и местного самоуправления, но это был действительно конструктивный диалог. Чувствовалось, что все озабочены негативными тенденциями в молодежной среде, довольно активно выступала сама молодежь, но во всех выступлениях был настрой на конструктив, а не на конфронтацию. Это пример так называемого проактивного, то есть, упреждающего воздействия на этнические процессы, на которые старается влиять в своей работе краевая власть.
- В связи с работой на предупреждение, хотелось бы вернуться к трактовке идентичности. В выступлениях некоторых ораторов звучит мысль, что власти края навязывают нам формирование мультикультурной идентичности (а о правоте этой идеи заявили даже ее былые поборники — руководство европейских стран). На мой взгляд, они сознательно подменяют понятия. Гражданская и мультикультурная – это все же не одно и то же?
- Ну, когда речь идет о политической риторике, то говорят что угодно. Когда речь идет о гражданской идентичности, подразумевают определенное тождество, ощущение себя гражданином. Страна у нас очень многообразна, и от этого мы тоже никуда не уйдем. Обычно приводятся примеры, что этнических русских в России больше, чем этнических испанцев в Испании или французов во Франции. Это действительно так. Но не нужно забывать, что во Франции неэтнические французы – это мигранты или их потомки. А у нас большая часть нерусского населения нашей страны – представители народов, которые имеют этническую родину на территории России. Поэтому здесь аналогии с Францией, Испанией или чем-то еще, не работают. Здесь идентичность, которая сложилась вокруг русского ядра, а народы должны ощущать себя россиянами не только в гражданском смысле, но и культурной частью России. Кроме того, что Россия строится на базе русской культуры, здесь должно быть место культурам других народов. Что касается «мультикультурности» – сейчас об этих терминах так спорят, что перестаешь понимать, что они вообще обозначают. Сейчас мультикультурное – это вроде ругательства. Я никогда не был сторонником этой идеи. Но и не считал ее какой-то вредной, что ли. На мой взгляд, в наших условиях она просто бесполезна. А ключевое слово, вокруг которого нужно строить идеологическую работу – это интеграция. Ее субъект – российский народ, который чувствует свое культурное тождество. Вот этого пока еще нет. Это то, к чему надо стремиться.
- Что такое на Ваш взгляд, интеграция в условиях Ставропольского края и СКФО? Здесь основной упор на чем должен делаться? И заложено ли это в тех документах, о которых мы сегодня говорим?
- Специфика Ставропольского края, как субъекта федерации с исключительно большой долей студенчества в структуре населения, в том, что большая часть проблем возникает в молодежной студенческой среде. Особенно когда они находятся не в стенах вуза. Поэтому Ставрополь и КМВ периодически становятся центром напряжения. Безусловно, заложена в программе и уже ведется работа с вузами. Сейчас это центры такой работы. Налажено взаимодействие с главами соседних республик. Что очень важно – проблема в поле зрения первых лиц.
- Но, что касается Ставрополя, то в сравнении с прошлым годом тут все же поспокойнее. Все «атаки» были отражены.
- Хочу сказать, что осень прошлого года была очень напряженной. Мы были на грани срыва в ситуацию 2007 года, но этого не произошло при активном участии городских властей, что еще раз говорит о том, что этими процессами можно управлять. В чем еще плюс городской власти – они стали называть вещи своими именами. У нас еще существует традиция скрывать этническое содержание конфликта. В Ставрополе от этого отказались. Своевременно выявляя проблемы, власти дают им правильную политическую оценку. Во многом благодаря этому в городе удается эти проблемы купировать.
- В крае были обострения и в этом году, но нельзя не отметить, что руководства края занимает принципиально жесткую позицию в отношении лиц, не желающих считаться с законами и правилами общежития. Например, то, что удалось добиться выдачи и принятия мер юридического характера по непосредственному виновнику событий в Зеленокумске, тоже сработало на стабилизацию обстановки. Можно приводить и другие примеры.
- Совершенно верно. Там, где государство проявляет твердость, но твердость, основанную на строгой законности, это действует исключительно позитивно. Если государство выступает арбитром в самых сложных ситуациях. Если оно справедливо добивается наказания виновных и показывает свою принципиальность и жесткость – это и есть главный путь решения проблем.
