Заметим, что гусь-долгожитель для Терского района – это что-то особо удивительное! Ведь здесь, в отличие от других кабардинских районов, традиционно в качестве одного из главных новогодних блюд предпочитают не индейку, а гуся. В селе все удивлялись – разве гуси столько лет живут? Но Герандоковы всем объясняли, что это особенный гусь, и он будет жить в их семье столько лет, сколько ему отмерено на его птичьем веку. И дальнейший рассказ Раисы Касбулатовны объясняет удивительную судьбу птицы.
«Я сама родом из Верхнего Курпа, по окончании университета вернулась в родное село и всю жизнь прожила здесь. У нас учительская семья, я преподавала кабардинский язык, дочь Замира – учительница математики, а покойный муж Михаил Николаевич также преподавал математику, 30 лет был завучем школы.
Однажды к нам забрели два гуся, которые пару дней болтались на нашей улице, не находя себе места. В один из дней я возвращалась из школы и решила пустить их во двор, пока их не загрызли собаки. Накормила, напоила, и они пошли в наш птичник как к себе домой. Мы спрашивали в селе, чьи это гуси, но никто их не признал. К сожалению, через пару месяцев один из гусей умер, а вот другой фактически стал членом нашей семьи и прожил 25 лет.
Меня гусь так сильно не любил. А вот к мужу очень привязался. Куда бы он ни направлялся, всюду гусь следовал за ним. Они жили душа в душу, с полувзгляда понимая друг друга. Гусь был очень умным, он никого не подпускал к мужу, настолько его сильно любил и ревновал. Был случай, когда на праздник Курбан-Байрам муж стоял с группой мужчин, гусь заметил их и напал на мужчину, который ближе всех стоял к Михаилу Николаевичу. Он пытался ударить его крыльями. Все удивились: «Что происходит? Бросается, как собака!». Муж отшутился: «Он не позволит, чтобы кто-то стоял рядом со мной». Гусь провожал Мишу на работу, встречал его, перелетая через преграды. Приходил к школе, ждал, когда закончатся уроки. Как-то школа нам выделила две тонны дров. Муж перевозил их на тачке, а гусь каждый раз запрыгивал в пустую тачку и ехал с мужем за дровами, попутно болтая и радуясь как ребёнок. Так они совместно и перевезли две тонны. Все удивлялись, а некоторые шутили, что чья-то родственная душа вселилась в гуся, поэтому он так предан Мише. Но меня гусь не любил, а свекровь любила, значит, точно не её душа в него вселилась», – смеётся Раиса Касбулатовна.
«Отец ухаживал за ним как за маленьким ребёнком, – говорит дочь Замира. – Когда он болел, мы лекарства для него покупали, я даже уколы делала. Как-то к нам приехал младший брат отца. А они очень похожи, и даже голоса. И первые пару дней гусь, видя дядю Тиму издалека, вполне доброжелательно его приветствовал. Но как-то дядя зашёл в палисадник вместе с отцом. Гусь долго смотрел на них обоих, ничего не понимая. Но затем разобрался, кто есть кто, и тут же напал на дядю Тиму. Тот смеялся, говорил гусю: «Мы же дружили с тобой, что ж ты на меня бьёшь?».
«Когда муж умер, гусь не отходил от окна, кричал и искал своего друга, словно понимал, что произошло что-то ужасное, – продолжает рассказ Раиса Герандокова. – А во время похорон гусь пошёл вместе со всеми на кладбище, потом сам вернулся домой. У него пропало настроение, больше ни с кем из людей он особо не общался, ходил в одиночестве. А затем он почти перестал есть, мы думали, что заболел, начали давать лекарства, отнесли его в палисадник. А он пришёл и лёг на порог нашего дома. Утром мы там и обнаружили его мёртвым. «Умер наш гусь, – сказала я Замире. – Так и хочется похоронить его рядом с Мишей. Но боюсь, что люди нас не поймут». Похоронили мы его в нашем палисаднике. Произошло это в 2013 году».
Легенды об изумительной преданности гуся человеку до сих пор ходят в селении Верхний Курп. А односельчане Герандоковых впоследствии стали называть гуся Хатико, по аналогии со знаменитой собакой из Японии, много лет ходившей на железнодорожную станцию встречать своего уже умершего хозяина.
