И вот впервые издана книга, в которой подробно, на основании множества архивных и музейных документов, исследован жизненный путь юной героини, логически приведший ее к совершению подвига. Автор, доктор исторических наук, профессор СКФУ Николай Судавцов адресовал произведение всем, кто интересуется военной историей России и Ставрополья. Однако и обычный читатель (особенно молодой) найдет для себя в этой книге много интересного. Как известно, Ставрополь – студенческая столица Северного Кавказа. А Римма Иванова – ровесница сегодняшних студентов. Она ходила по тем же улицам, пусть имевшим другие, дореволюционные названия, некоторое время работала учительницей начальных классов в селе Петровском, ныне город Светлоград, была прихожанкой Андреевского храма в Ставрополе. Один из авторов дореволюционных изданий назвал ее Ставропольской девой по аналогии с Орлеанской девой. Так же, как Жанна д'Арк прославила Орлеан, Римма Иванова прославила свой родной Ставрополь.
Девочка с Воробьёвской улицы
В годы ее детства и юности нынешняя улица Дзержинского носила название сначала Воробьевская, а потом – Лермонтовская. Здесь в одном из домов снимала квартиру семья Ивановых, своего особняка у них не было. Семья была небольшого достатка. Отец служил в консистории Ставропольской и Екатеринодарской епархии, мать воспитывала двоих детей: дочь Римму и сына Владимира, который был старше сестры на два года. Детям с ранних лет прививали любовь к книгам. Отец приносил их из городской общественной и семинарской библиотек. По вечерам после ужина нередко собирались всей семьей и читали вслух. Однако Римма росла отнюдь не паинькой. Она участвовала во всех мальчишечьих играх. Как-то в раннем детстве ее спросили, кем она хочет быть? Ответ был ошеломляющим: солдатом. Она любила рассказывать сверстникам героические истории, о которых читала в книгах. Любимой ее героиней была кавалерист-девица Надежда Дурова.
При этом Римма была сострадательной девочкой. Однажды, будучи гимназисткой, не раздумывая, бросилась в одежде и обуви в пруд и вытащила упавшего с мостика и не умевшего плавать подростка. Видимо, жертвенность была ей присуща с ранних лет.
Володя поступил на медицинский факультет Харьковского императорского университета. Он хотел быть детским врачом. А Римма, завершив полный курс гимназии, мечтала поступить на Высшие женские курсы. Но содержать двоих студентов в другом городе родителям было не по карману. И Римма решила поработать, пока Володя не завершит учебу в университете. В июне 1913 года в Ставропольской губернии были введены земские учреждения, в распоряжение которых передавались начальные училища. Недавняя гимназистка Р. Иванова подала заявление в губернскую земскую управу с просьбой предоставить ей место учительницы в одной из сельских школ. Так она попала в село Петровское. Ей было 19 лет. А через полгода родители стали настаивать, чтобы она поступала в институт. Римма выбрала экономическое отделение Московского коммерческого института. Но в день отправки документов в институт Германия объявила войну России.
Курсистка
Римма, охваченная патриотическим порывом, твердо решила, что ее место на фронте. Отец отнесся к этой идее скептически. Она пригрозила, что сбежит, переодевшись в мужскую одежду, на что отец пообещал вернуть ее домой с помощью полиции под конвоем. Но до крайних мер не дошло, так как губернское земство решило оборудовать в Ставрополе и крае госпитали для раненых. Начался сбор средств, мебели, постельного белья и прочего среди населения. Семья Ивановых активно участвовала в этом. Состоятельные люди вносили деньги на содержание одной, двух, пяти коек. Газеты печатали пофамильные списки жертвователей. Женщины и девушки из всех сословий записывались на курсы сестер милосердия. В основном это были недавние гимназистки. И среди них – Римма.
Вместе с Туркменским санитарным отрядом, сформированным на средства ставропольских туркмен, на фронт отправилась дочь губернатора Бронислава Янушевича Елена. Среди курсисток были дочь генерала Павла Мачканина, дочь почетного гражданина Ставрополя купца Ивана Алафузова. Они вместе с Риммой Ивановой работали в госпитале. Но она рвалась на фронт. После долгих уговоров родители согласились, что она поедет сестрой милосердия в 83-й пехотный Самурский полк. В нем было много знакомых из Ставрополя, в епархиальном госпитале лечились раненые из этого полка. К тому же в полк отправлялось немало добровольцев, и родителей утешало, что рядом с их девочкой будут не чужие люди.
На фронте ее определили хирургической сестрой в лазарет. Домой она писала: «Устроилась очень хорошо. Уже имею лошадь. Имею походную кровать. Вышлите мне, пожалуйста, смены четыре мужского белья. Дамское стирать неудобно… Доктор доволен моей работой и теперь все время настаивает, чтобы я ехала учиться после войны в медицинский институт».
Солдат Иван Михайлович
Сохранилось письмо одного из однополчан Риммы. Он писал: «А теперь у нас на перевязочном пункте находится сестра, бывшая ставропольская гимназистка Иванова. Солдат остриг ее, дали шаровары, рубаху, шинель и сапоги. Словом, из гимназистки сотворили мы солдата. Во время боя она руководила нашими санитарами, сама делала перевязки, оттирала руки и ноги отмороженные... Приходилось ей и операции делать, например, очистить и промыть оторванную руку или ногу... Солдаты ее страшно полюбили и называют Иван Михайлович». В другом письме: «Мы на нашу сестрицу надеемся. Дай Бог, чтобы она с нами была». Росточка Римма была невысокого, характером же – упрямая. Она стала настоящей милосердной спасительницей для однополчан.
А родители в письмах шлют мольбы и просьбы вернуться домой. Через полгода пребывания в Самурском полку ей дали краткосрочный отпуск в Ставрополь. Дома она узнала, что брат Володя уже находится в действующей армии и служит младшим врачом в 105-м пехотном Оренбургском полку. Его выпуск из университета был досрочным. Медиков на фронте не хватало. Римму уговаривали остаться в госпитале в Ставрополе, но она решила возвращаться в полк. По пути сделала крюк и навестила брата. И вот здесь Володя и его командиры уговорили уже опытную хирургическую сестру остаться в Оренбургском пехотном полку. Он в то время дислоцировался в Гродненской губернии Белоруссии. Командиры полков Оренбургского и Самурского этот перевод согласовали.
Шаг в бессмертие
Ей предоставили место в полковом лазарете. Но она поставила условие: буду работать только на передовой. Домой писала: «Мои хорошие милые мамуся и папка! Здесь хорошо мне. Дай вам, Господи, здоровья. И ради нашего счастья не унывайте».
В начале сентября 1915 года немецкие войска перешли в наступление. Им удалось захватить город Гродно. Оренбургский полк нес большие потери. Было много раненых. И Римма приняла решение передвинуть свой перевязочный пункт непосредственно к передовой линии. Близ деревни Мокрая Дубрава разгорелся роковой бой. Санитары несли на перевязочный пункт все больше тяжелораненых. Римма уже перенесла этот пункт в окопы. Русские ряды редели. Выбыли из строя командир роты и офицер, были убиты или ранены унтер-офицеры. Оставшись без командира, рота дрогнула. И солдаты побежали в тыл.
– Нужно понять, что Римма Иванова знала, как враги расправляются с ранеными. А раненых было много на перевязочном пункте. Видимо, она представила, как ворвутся солдаты противника и начнут расправу над беспомощными людьми, – рассказывает автор монографии о Римме Ивановой доктор исторических наук Николай Судавцов. – В то время на фронтах хорошо было известно о жестоком обращении германских и австрийских войск с ранеными пленными русскими солдатами. В России знали об этом из печати и от тех, кто бежал из плена.
И сестра милосердия бросилась на защиту раненых. Девушка в белой косынке с красным крестом с санитарной сумкой на боку выскочила из укрытия и с криком «Солдаты, за мной!» бросилась вперед. Вслед за ней повернули снова на врага и отступавшие. Прикрывая собой сестричку, они обгоняли ее. Напор русских усиливался, и 10-я рота сумела захватить и вторую линию вражеских укреплений. В это время раздался крик: «Сестричку убило». Римма была тяжело ранена осколком снаряда в живот. Она умерла у солдат на руках. Ее смерть оплакивал весь личный состав полка. Она была не только олицетворением милосердия и женственности, но и напоминанием о мирной жизни.
Решение кавалерской думы
После отпевания в церкви села Доброславки собрались кавалерские думы корпуса, армии и Юго-Западного фронта. Это собрания офицеров, награжденных Георгиевскими крестами. Эти награды очень ценились в России. Но император награждал по своему усмотрению орденом Святого Георгия только высших степеней – I и II. А что касается III и IV степеней, награждение производилось только по решению кавалерской думы воинского подразделения, в котором проходил службу представленный к награде. Представляли только за отличие в боях или после 25 лет офицерской выслуги. Кстати, когда императору Николаю I предложили (видимо, подхалимы?) после окончания войны с Турцией возложить на себя знаки ордена Святого Георгия I степени, император категорически отказался, мотивируя тем, что он войсками в сражениях не командовал и никаких подвигов не совершал. И только, когда исполнилось 25 лет его пребывания в офицерских чинах, царь написал прошение в кавалерскую думу с просьбой наградить его орденом Святого Георгия IV степени с учетом того, что он был на поле военных действий. И вот теперь кавалерские думы просят императора Николая II наградить этим офицерским орденом не дворянку, не офицера, даже не военнослужащую, а добровольца – сестру милосердия. Даже для царя дилемма. Наградить – нарушить каноны, отказать – проигнорировать мнение кавалерской думы фронта. И император подписал именной указ.
Газеты многих стран мира сообщили о подвиге юной медсестры и необычной награде, которой она была удостоена. Кстати, ранее она была награждена двумя Георгиевскими медалями.
Командование полка поручило брату Риммы Владимиру сопровождать ее тело в Ставрополь. Выделили отдельный вагон, который на станциях люди встречали траурными венками и цветами. В Ставрополе тысячи горожан пришли на железнодорожный вокзал. Похороны юной героини сопровождались воинскими почестями. Гроб поместили на белый катафалк и везли его рысаки белой масти. Это было символом того, что хоронили девицу. Вдоль Николаевского проспекта (ныне проспект Карла Маркса) по обе стороны в парадной форме стояли воинские подразделения Ставропольского гарнизона на всем пути следования процессии до Андреевского храма. И огромные толпы народа. Катафалк сопровождали губернатор, епископ. А у ограды храма группа сестер милосердия сняла гроб с катафалка и на руках внесла его в церковь, поставив у царских врат.
Она погибла на белорусской земле. В год столетия со дня ее гибели белорусские кинематографисты сняли фильм «Святая Римма».
