Корреспондент «МК Кавказ» побеседовал с экспертами из разных сфер деятельности, которые в той или иной степени занимаются проблемами экстремизма.
Высший онлайн-пилотаж
– По оценкам экспертов, в нашем сегменте Интернета насчитывается около 7500 сайтов, принадлежащих различным экстремистским организациям, – рассказывает преподаватель кафедры оперативно-разыскной деятельности и специальной техники Ставропольского филиала Краснодарского университета МВД, подполковник полиции Денис Мамонтов. – Причем не только исламистских. Среди них есть и другие религиозные течения. Как правило, зарегистрированы эти сайты на доменах, абсолютно не связанных с нашей страной. Воздействовать на них у правоохранительных органов нет никакой возможности. Единственное, что они могут сделать, – запретить выход на эти сайты с помощью провайдеров, расположенных на территории России. Но такие запреты элементарно обходятся.
Денис Юрьевич рассказал о тактике вербовки, которую применяют вербовщики экстремистов. Она подчинена некоторым алгоритмам. Сначала изучается объект по информации, имеющейся в Интернете. Затем в соцсетях с ним завязывается знакомство, его склоняют к посещению какой-то группы, не обязательно религиозной или националистической направленности. В ходе общения человека потихоньку направляют в сторону той идеологии, которая им нужна. Потенциальный адепт подвергается различного рода воздействиям, начиная с элементарного вербального обмена, заканчивая применением различных психотропных веществ при личном общении.
Люди, которые этим занимаются, в своих центрах обучения проходят курс нейролингвистического программирования. Человека при помощи определенных слов и словосочетаний, произнесенных в определенное время с определенной интонацией, подчиняют себе, зомбируют. А в совокупности с психотропными веществами делают его готовым к выполнению любых заданий.
– Как правило, человек, который начинает с тобой общение в соцсети, становится лучшим из твоих друзей, – поясняет полицейский. – Он делает вид, что всё понимает, сострадает тебе, говорит то, что ты хочешь услышать, хвалит тебя. У него есть ответы на все твои вопросы. В первую очередь, задача вербовщика – заставить тебя отказаться от прошлого. Используется в первую очередь социальная неудовлетворенность. Ведь у каждого человека есть определенные проблемы. Тебе подсказывают, как якобы добиться успеха, предлагают новую модель поведения.
Если проанализировать биографии новоявленных террористов, мы увидим, что это вовсе не обязательно обиженные судьбой, как принято считать, а зачастую успешные, образованные люди, которые вдруг превратились в террористов. Но вдруг – это для окружающих. На самом деле это результат довольно длительной работы вербовщиков. Они человека изучают, определяются с тем, что он может, и начинают соответствующим образом его использовать. Если у него хорошо «подвешен язык», он может пополнить ряды вербовщиков. Если у человека хорошее образование, и он может держать аудиторию, его используют как пропагандиста. Если у него хорошие физические данные, он способен длительное время находиться в стрессовой ситуации, он станет рядовым боевиком.
Среди вербовщиков считается высшим пилотажем завербовать в свои ряды представителей другой национальности. Средний возраст их жертв 23 года. Интересуют террористов прежде всего люди с высшим образованием – лингвисты, IT-шники, психологи, врачи, бывшие и действующие сотрудники правоохранительных органов.
По словам Дениса Мамонтова, такие методы используют не только террористы и религиозные секты. Недавно у нас в стране появилось новое молодежное течение криминального толка, которое называется АУЕ. Аббревиатура расшифровывается двояко: или арестантский уклад един, или арестантское уркаганское единство. Это объединение людей, целями которого являются противоборство с существующей властью в любом виде. Их религия – воровской закон. Они вовлекают в свою организацию преимущественно несовершеннолетних. Дети объединяются в группы, иногда даже не понимая, для чего, как говорят, за компанию. Как правило, дети вынуждены повиноваться более старшим товарищам. Все начинается с элементарного сбора денег в общак, которые будут переправляться в зону, а заканчивается тяжкими преступлениями.
Анализируя контент только одной сети ВКонтакте, полицейские насчитали 179 групп. И это лишь не закрытые группы. На Ютубе прописались несколько десятков роликов, на которых отсидевшие по 10 – 20 лет бывшие и настоящие арестанты рассказывают пацанам, как вести себя на зоне, как заработать авторитет и стать «правильным каторжанином». Эксперты признают, что эффективных средств борьбы с АУЕ, которая предполагает активную контрпропаганду, пока нет.
– Что бы вы порекомендовали родителям детей, которые проводят много времени в Интернете и могут стать жертвами вербовщиков экстремистских организаций?
– У меня двое детей, и я каждый день ловлю себя на мысли, что не могу в полной мере заниматься их воспитанием. Катастрофически не хватает времени. Но каждый родитель способен сделать элементарные вещи.
Если у вас есть несовершеннолетний ребенок, который имеет доступ к Интернету, вы можете установить на компьютер фильтры, программу «Родительский контроль», отсеивающие информацию, к которой имеет доступ ребенок. Полностью перекрыть нежелательные каналы вы, конечно, не сможете, но уменьшить их количество – вам по силам.
Многие родители до определенного возраста запрещают детям вообще пользоваться Интернетом. К примеру, я своей 10-летней дочери запрещаю пользоваться Интернетом в мое отсутствие. Поставил пароль на компьютер, могу просто отключить роутер, убрать его подальше. Будет старше, буду изобретать новые способы.
Необходимо наблюдать за поведением детей. У попавших под воздействие вербовщиков, оно меняется. Дети становятся отрешенными, раздражительными, не интересуются делами семьи. Вы ребенка перестаете узнавать – это первый звоночек. Причем такие же симптомы у детей, начавших употреблять наркотики. Обязанность родителей отреагировать на это.
А если вербовка уже состоялась, вы должны любыми способами выдернуть ребенка из среды. Знаю случаи, когда в Дагестане отцы, дети которых попадали под влияние исламистов, увозили их к родственникам в дальние аулы, где нет связи, и транспорт ходит раз в две недели. Это действенно, вербовщикам нет смысла долго задерживаться на одном человеке.
Культурой по экстремизму
– Мне кажется, любые экстремистские проявления возникают от незнания своей культуры, – говорит священник Ставропольской и Невинномысской епархии, преподаватель сектоведения Ставропольской духовной семинарии, кандидат философских наук Антоний Скрынников. – Чаще всего от студентов на лекциях я слышу, что я мол в секту не попаду, потому что учусь в хорошем вузе, что у меня золотая медаль, папа работает в ФСБ, потому что я кандидат наук… Все это глупости. В секты попадают и кандидаты, и доктора наук, и даже генералы.
Я знаю случай, когда в секту попал доктор физико-математических наук. Он был гениальным физиком, что не помешало ему попасть в секту. Он знал физику, но не знал, что такое настоящее христианство. Ему сказали, что настоящие христиане собираются в подвале, он туда пришел и с ними остался. Научные знания ему не помогли.
У человека, который с детства слушает прекрасную музыку – Баха, Бетховена, Вагнера – возникает вкус к прекрасному. И если ему дадут потом послушать шансон про голубей, которые летят над зоной, с большой вероятностью слушать его он не будет. А если к нему подойдут на улице и скажут, что где-то исповедуют настоящий ислам, человек, знающий, как выглядит настоящее, не купится на подделку.
По словам отца Антония, сам по себе религиозный экстремист наиболее страшен, поскольку не боится того, чего боятся все. Он не боится смерти. Не боится взорвать себя, убить беззащитных людей, детей, как это было в Беслане.
– Я думаю, что говорить с религиозным экстремистом должен все-таки не психолог, а религиозный человек, – говорит священник. – Ведь ошибка многих светских экспертов состоит в том, что они видят свою задачу только в выведении человека из секты, считая, что их работа на этом заканчивается. Но «спасенный» – человек религиозный, его нельзя просто вывести из секты и оставить. Он попадет в другую секту.
Отец Антоний напомнил о том, что в России в последнее время стало распространяться такое явление, как русский ваххабизм. Экстремисты этого толка стали вербовать русскоязычную молодежь. И в первую очередь русских девушек, чтобы сделать из них шахидок.
Женщина, которая в центральной России заходит в общественное место в хиджабе или никабе, вызывает подозрение. То ли дело девушка славянской внешности в мини-юбке. Ей проще куда-то подойти и совершить теракт.
Несколько лет назад в Дагестане был убит известный богослов шейх Саид-Афанди Ацаев. К нему подошла беременная молодая женщина и подорвала себя. Вместе с шейхом погибли еще шесть жителей республики, в том числе 11-летний ребенок. Смертница Аминат Курбанова (в девичестве Алла Сапрыкина – актриса махачкалинского драматического театра) – одна из так называемых черных вдов, жена ликвидированного в ходе контртеррористической операции боевика. Ранее занималась вербовкой женщин в террористические организации России.
– Мы привыкли думать, что ИГИЛ* где-то далеко, в Ираке, Сирии. На самом деле присягнувшие этому террористическому государству могут находиться среди нас, – говорит отец Антоний. – Когда наши дети заходят в социальные сети, они вполне могут попасть под влияние террористов.
В связи с большими потерями им сегодня очень нужно постоянное пополнение «пушечного мяса», поэтому вербовка через Интернет постоянно расширяется. Известны случаи, когда несовершеннолетние девочки успевали даже присягнуть по видео на верность ИГИЛ* через одну из соцсетей.
Работа ведется
– О том, что экстремисты пытаются привлекать новых членов в свои ряды через социальные сети в Интернете, мы знаем, – говорит начальник отдела по предупреждению этнического и религиозного экстремизма комитета Ставропольского края по делам национальностей и казачества Владислав Зритнев. – В крае с 2013 года создана и успешно функционирует система мониторинга и оперативного реагирования на проявления религиозного и этнического экстремизма, действие которой определено постановлением правительства края. В рамках данной системы комитетом на регулярной основе осуществляется мониторинг всех происходящих на территории края бытовых событий, имеющих тенденцию перерастания в межнациональные конфликты, а также способных негативно повлиять на межэтнические отношения. В нашу систему включены не только органы власти и органы местного самоуправления, но и национально-культурные и религиозные объединения, казачество. С 2016 года наша система подключена к федеральной системе мониторинга. Помимо того, что в нашем поле зрения находится бытовая конфликтность, мы также осуществляем мониторинг материалов, распространяемых через средства массовой информации и сеть «Интернет». В случае выявления экстремистских материалов комитет немедленно информирует правоохранительные органы. Не ослабевает работа, проводимая в крае по профилактике религиозного радикализма в среде молодежи, исповедующей ислам. В этой связи положительно зарекомендовал себя инструмент групп информационно-профилактической работы, действующий с конца 2015 года и общественно-консультационного совета при Духовном управлении мусульман Ставропольского края, которым на постоянной основе оказывается наша методическая помощь. В текущем году по нашим рекомендациям Духовное управление мусульман Ставропольского края активно включилось в работу по профилактике религиозного экстремизма среди осужденных, исповедующих ислам. За каждым учреждением УФСИН России по Ставропольскому краю с этой целью закреплен имам. Ежегодно на территории края проводится около 100 мероприятий, направленных на предупреждение этнического и религиозного экстремизма. Эффективность работы, проводимой в указанной сфере, подтверждается тем, что за истекший год в крае не произошло ни одного межнационального конфликта. Хочу отметить, что для нас в работе по гармонизации межнациональных отношений, предупреждению этнического и религиозного экстремизма важнейшим является мнение населения о нашей работе. Главным итогом в этом направлении является то, что согласно результатам социологического мониторинга, проведенного учеными СКФУ, зафиксировано, что 86,4 % населения края позитивно оценивают состояние межнациональных отношений в крае.
*– Организация, запрещенная в России.
